Даже небо не предел
Как-то летом я с родителями впервые поехала в Крым. Жили мы в чудесном горном городе Алупке. Дома стоят буквально друг на друге, улицы петляют серпантинами, а некоторые из них – просто лестницы, карабкающиеся в гору.
Под окном пышно растут лавр и грецкий орех, цветёт гранат и зреет алыча. Триста ступенек ведут к морю и обратно, за углом рисуют студенты-художники, с крыши на крышу прыгают коты… А если пройти ко входу в Воронцовский парк, то увидишь бронзовый бюст героя, именем которого и названа улица. Юноша задумчиво смотрит вдаль, в сторону моря. За его спиной величественно поднимается гора Ай-Петри. Кто же он?
20 октября 1920 года в небольшой горной деревушке родился мальчик, которого в честь деда назвали Аметом. Отец его был лакец (родом из Дагестана), а мать – крымской татаркой.
Лазая с мальчишками по прибрежным скалам, будущий герой полюбил чувство высоты. В мае 1935-го в Алупке проводился национальный праздник, на котором Амет победил в тюркском виде борьбе куреш. Присутствующий на мероприятии директор пионерского лагеря “Артек” был впечатлён и наградил паренька путевкой в лагерь. Именно там Амет впервые увидел самолёт. И с тех пор в его сердце поселилось желание стать лётчиком.
Он окончил всего семь классов крымскотатарской школы. И мне удивительно повезло – домик, который мы с родителями снимали в Алупке, стоит неподалёку от здания школы, где учился герой. А когда мы поднимались по крутым лестницам к шоссе и горам, видели мемориальную табличку на маленьком доме, где он провёл детство.
Отец Амет-Хана хотел, чтобы сын, как и он, стал рабочим. Потому юноша поступил в симферопольское фабрично-заводское железнодорожное училище. Причём учёбу он совмещал с работой слесаря в депо. Но в душе мечтал о небе – и мечты начали становиться явью. Амет-Хан пришёл в симферопольский аэроклуб, став постоянным его участником. Зарекомендовав себя как успешный выпускник, поступил на учёбу по ускоренной программе в Качинскую Краснознамённую военную авиашколу.
Кстати в имени есть небольшая путаница – с формальной точки зрения правильно было бы называть его Амет Султанович Амет-Хан. Причём сам он часто подшучивал над своим именем, называя себя “дважды Аметом” или говоря “я сам и хан, и султан!” Однополчане звали его просто Амет.
Войну он встретил в Молдавии. Уже 22 июня 1941 года совершил несколько боевых вылетов, осенью прикрывал небо Ростова-на-Дону. Уже через месяц после начала войны был удостоен Ордена Красной Звезды. Первой военной зимой весь полк переучился на британские одноместные истребители “Харрикейны”. Название переводится как “ураган”. И именно на нём Амет-Хан впервые в жизни сбил самолёт.
31 мая 1942 года в небе над Ярославской областью разворачивалась схватка истребителя “Харрикейн” и немецкого бомбардировщика “Юнкерс-88”. Молодой лётчик Амет-Хан израсходовал в атаках весь боезапас, оставшись фактически безоружным. Но он изловчился, протаранил врага снизу… И его самолёт намертво застрял в загоревшемся бомбардировщике. Амет-Хану удалось выпрыгнуть из горящей кабины с парашютом, приземлившись у деревни Дымокурцы.
“До самозабвения смелый и дерзкий лётчик, он вместе с тем умел находить самое верное решение в те доли секунды, которые часто решают успех воздушного боя”, – так отзывался о коллеге советский ас, дважды Герой Советского Союза Алексей Алелюхин.
В битве за Сталинград Амет-Хан зарекомендовал себя как признанный ас, а в октябре 1942 года стал командиром эскадрильи. Он разработал свою тактику атаки противника сверху – она была его отличительной чертой. За это ему разрешили нарисовать на своём самолёте орла. А однополчане прозвали его Воздушным львом.
Свой последний, 150-й, бой он выиграл 29 апреля 1945 года над Берлином, повторив за противником “Фокке-Вульф 190” цепочку сложных манёвров и сбив его в перевёрнутом положении.
Амет-Хан Султан прошёл через всю войну. Дважды Герой Советского Союза, трижды получил Орден Ленина и четырежды – Орден Красного Знамени, и не только. Но по воспоминаниям современников наградами Амет-Хан не хвастался, даже наоборот - стеснялся их.
По отцу и матери Амет-Хана считают своим национальным героем и дагестанцы, и жители Крыма. Как-то журналист спросил у него: “Чей же ты?”, на что он ответил: “Я герой не татарский и не лакский. Я – Герой Советского Союза. А чей сын? Отца с матерью. Разве можно их отделить друг от друга? Я – человек.”
После войны все лётчики-асы были направлены на учёбу в академии. Но Амет-Хан говорил “Я живу в небе!” и спустя пару месяцев учёбы написал рапорт об увольнении в запас.
Долгое время у него не получалось вернуться в небо. Но боевые друзья помогли лётчику. И с 1947 года Амет-Хан быстро осваивает ремесло испытателя и работает в лётно-испытательном институте.
Амет-Хан прославился не только своими подвигами в Великой Отечественной Войне, но и испытаниями в мирное время. В ЛИИ он быстро стал одним из лучших. Его рабочий день мог включать до 11 полётов, в которых он выполнял самые разные задачи, анализируя достоинства и недостатки новой техники. Яркое событие в этой карьере – то, как Амет-Хан совместно с Игорем Шелестом в 1949 году провёл первую в стране автоматическую дозаправку в воздухе.
Не обходилось и без опасных ситуаций. Во время полёта для отработки систем катапультирования в 1958 году взорвался пороховой патрон стреляющего механизма катапульты. Взрыв небольшой, но был пробит топливный бак с горючим, вот-вот мог произойти пожар. Напарник Амет-Хана не мог покинуть самолёт из-за деформации кресла. Оставалось сажать машину – что Амет-Хан Султан и сделал с осторожностью и точностью. Был спасён опытный самолёт и жизнь товарища.
“Забыть что-либо в испытательном полете – значит в лучшем случае сорвать задание, а в худшем – попасть в катастрофу. Ошибки в полётах – это главным образом ошибки памяти и внимания”, – говорил он.
Из лётной книжки Амет-Хана Султана узнаём, что он освоил 92 типа самолётов (а для лётчика-испытателя хорошим показателем считается 20-30 типов!), его налёт (время в кабине) составил 4237 часов – то есть больше 176 дней.
В 1970 году он праздновал своё пятидесятилетие в кругу близких друзей и коллег. К его юбилею множество журналистов старались “добыть” у аса истории о детстве и лётной карьере. И кто-то из друзей сказал, мол, не пора ли “вернуться на землю”, уйти на покой, передавать опыт молодёжи? Амет-Хан ответил притчей:
“Когда старый орёл предчувствует приближение смерти, он из последних сил рвётся ввысь, поднимается как можно выше. А потом складывает крылья и летит камнем на землю. Поэтому горные орлы умирают в небе – на землю они падают уже мёртвыми”.
Он видел смерть вне кабины пилота нелепой, говоря: “Если есть хоть один процент надежды, я не оставлю машину”.
1 февраля 1971 года экипаж из пяти человек испытывал новый реактивный двигатель на самолёте Ту-16. По неизвестной причине произошёл взрыв такой силы, что кабину отбросило на несколько километров. Спустя несколько дней лесник случайно, обходя свои владения, нашёл её в болоте.
Слова Амет-Хана оказались пророческими.
На зелёной стене дома за бюстом Амет-Хана Султана написаны его слова:
О, Алупка, моя любимая,
Я горжусь твоей красотой!
И хочу, чтобы ты, Алупка,
Вечно гордилась мной!
И не только Алупка – во всей нашей стране и за её пределами гордятся лётчиком, который до последнего был верен своей мечте и самолёту. Имя его носит горный пик в Дагестане, аэропорт в Махачкале и даже малая планета № 6278, открытая в октябре 1971 года. Мемориальные доски, посвящённые Амет-Хану, и улицы его имени можно встретить во многих городах.
В Алупке я побывала в музее, посвящённом лётчику. Многие вещи сохранились до наших дней – меня всегда во всех музеях удивляла эта магия времени.
Если будете проходить в Алупке по улице Амет-Хана Султана, остановитесь перед бронзовым бюстом. Задумайтесь о человеке, путь которого напоминает: даже небо не предел.